Записки архивариуса
О том времени
Немного подробнее напишу о том времени.
В 1918 г. прошла национализация земли. Как распорядился монастырскими землями, скотом, инвентарем, хозяйственными постройками Уездный земельный отдел?
Земля, расположенная за рекой Волхов в селе Дубки Кривая Часовня – подарена Успенскому монастырю купцом Луковицким в 1870 году. На хуторе были часовня, дом для сестер, дом для рабочих, скотный двор, молочня, погребы, ледники, земля для посевов.
После 1917 года на этих землях создан совхоз «Сельцо-Горки». Все хозяйственные постройки и инвентарь хутора перешел в совхоз. Трем монахиням разрешили остаться при хозяйстве в числе новых работников.
За оградой рядом с монастырем до 8 десятин огородной земли под картофель и разные овощи – розданы желающим по заявлениям в Уземотдел.
Лесной участок земли Соловьевской дачи состоящей: луга, суходол, соснового, дровяного и строевого леса, болота, смешанного дровяного и строевого леса на 100 десятин – перешло в ведение Лесного хозяйства.
Также на землях монастыря находился скотный двор с коровами и, лошадьми, примыкал сад с яблонями и ягодными кустарниками (56 кустов смородины), имелся инвентарь для обработки земли (плуги, сеялки, косилки…). Так как в наличии имелось всего в достатке (земля, скот, инвентарь - все в хорошем состоянии, семенные запасы) в Успенском монастыре оказалось возможным устроить совместное хозяйство, что и было сделано в 1919 году. Советское хозяйство при монастыре организовано под названием «Успенское Советское хозяйство». Восемь монахинь приняли на работу в этот совхоз, точнее они остались на своих местах.
В 1921 году в Уземотдел поступило заявление: «Мы, нижеподписавшиеся, проживающие в Успенском монастыре гражданки в числе 34 человек трудоспособных, просим Волостной Земельный Отдел Октябрьского Исполкома предоставить нам для обработки под огород участок земли приблизительно в полдесятины.
Мы все происходим из земельческого трудового класса и всю свою жизнь проводили в трудах, а потому особенно в настоящее время, когда весною каждый земледелец приступает к весенним работам, нам тяжело оставаться без земледельческого труда.
Ранее мы артельно обрабатывали землю бывшую Успенского монастыря рядом с монастырем огород под картофель и овощи, и на другой стороне Волхова большое полевое хозяйство, весь труд в этих хозяйствах был наш личный.
Означенные участки земли отобраны от нас в 1919 году; на другой стороне Волхова передано под совхоз «Сельцо Горка», а рядом с монастырем на бывшей нашей земле организованы «совхоз Успенское». Таким образом, мы при всем желание лично трудиться лишены этой возможности. Ввиду этого, просим предоставить нам какой либо участок земли из бывшей Успенского монастыря, который мы до 1919 года обрабатывали сами и снабдить нас потребным количеством семян и рассады». Подписали сестры монастыря и их подпись удостоверила Игумения Порфирия. Ответ: Включить в вопрос Уземотделу. Если земли не приносят ущерба при разделе передать в пользование.
Проблема была ещё и такая: земля только на ОДИН год выделялась для посевов, на следующий год надо снова писать заявление (с четким указанием сколько грядок и какие овощи будешь сажать) и дать могли уже в другом месте землю для обработки. Даже если земля была при доме, в котором живешь. Так отучали от частновладенчества, от земли.
Ну, а следующая программа «строительство нового сознания» больше напоминала – заставить!
Многие жители Волховского района знают и читают с интересом газету «Волховские огни». Так вот первые её номера появились в 1919 году и называлась она «Новоладожская коммуна», с 1923 г. - «Волховский труженик»… Хранятся номера газет в Публичной библиотеке С-Петербурга. Именно в них я очень много узнала из послереволюционной жизни Новоладожского уезда. А главное, стала понимать поступки некоторых людей в то время. Поделюсь некоторыми историями.
Обязательно на первой странице – призывы помочь крестьянам Германии, Польши, Болгарии освободиться от влияния буржуазии; сбор средств голодающим этих стран; какие вопросы решаются на Пленумах Р.С.Д.Р.Пб в Москве и Петрограде для улучшения жизни трудящихся; циркуляры (указы)… на последней странице местные новости.
Писали заметка местные селькоры или собкоры газеты. Кстати, главным редакторам газет поступили указания, что имена селькоров и собкоров хранить в тайне, т.к. есть проявления агрессии со стороны людей, о которых пишут критику, вплоть до сжигания дома.
По-моему, только номера за 1919 г. полностью посвящены местной жизни, проблемам о хозяйственных нуждах сел. И в этих же номерах нашла заметку о зверском убийстве 25 октября монашки Успенского монастыря, которая по утру пришла открыть Успенский храм. В заметке писались слова: беззащитная, зверь-человек. Подписал местный житель. Я нашла имя этой мученицы – Евдокия Анисимова 45 лет, похоронили её на Алексеевском кладбище.
А вот слова в защиту монашек и священников далее почти и не встречала.
В номерах за 1920 г. стали появляться заметки (раз в месяц) о критике религии. Обсмеяли крестьян, которые заказали молебен от засухи; писали «всё ещё находятся дураки, которые помогают попам»; обругали священника, который за требы попросил рассчитаться хлебом; в праздник Казанской предложили устроить по волости субботник и по селам разослать руководителей от местного РКПб.
Призыв к посевной прозвучал так – все на Великий посев.(!)
С каждым годом нарастал негатив против священничества и монашествующих. Хотя в газетах за 1923 г. писали: «Правительство английской буржуазии не вмешивайтесь во внутренние наши дела. Никаких религий Советское Правительство не преследует. Оно обрушивается на духовных лиц, использующих свое положение для политической деятельности против внутренней и внешней безопасности Республики». Все чаще стали писать жалобы в Народные Суды, что священники за отпевание и молебны дорого берут. Что посевные надо открывать не молебнами, а петь Интернационал, и заканчивать полевые работы тоже пением Интернационала. Президиум Уисполкома постановил часовню в г. Волхове обратить в книжно-газетный киоск для обслуживания культурных нужд населения города и уезда.
В № 37 заметка: «В Старой Ладоге в быв. Монастыре живут какими-то судьбами сохранившиеся монашенки. Они не сеют, не жнут, а собирают обильный урожай. Дровами матушки обеспечили себя на год. Спокойно ловят плывущие дрова и уносят к себе. Это называется «утайка чужого добра», а на языке матушек «Бог послал». (Вот интересно, а когда забирали и раздавали запасы дров монастыря, как это действо называли?) Ещё заметка того же года: «в дер. Верховина поп Порфирий, узнав, что надо взять патент для, как служителю культа, связал свои «святые» книги и объявил гражданам, что треб совершать не будет. Некоторые крестьяне-ходоки пришли в исполком и оплатили маслом за патент».
В 1924 г. все чаще пишутся заметки уничижительно по отношению к священникам. Жалобы на священников рассматриваются в Народном Суде, дают условные сроки. В Городище Глажевской волости при избе-читальне организовали кружки: сельскохозяйственный, политический, драматический. Старики и молодежь туда не шли, дом был ранее попа и его «зачем то выжили». Так и продолжалось в следующие года по волости: и дом попа с семьей могли поделить на 2 части или забрать полностью для избы-читальни. Местные жители не ходят в кружки и изба-читальня превращается в место, где играют в карты и ругаются. В д. Болотово помещение школы старое и надо забрать церковный дом, хотя он и взят в аренду 20-кой. Стали призывать к запрету праздновать церковные праздники - люди напиваются и дерутся. А ещё тратят деньги на выпивку, а могли бы купить для хозяйства, например, плуг, сеялку или выслать в центр для развития страны. Даже подсчитали, что если каждый переведет на счет развития экономики, сколько купят инструментов.
К 1926 г. уже в каждом номере статьи с разоблачением религии, праздников, истории святых. Но, жаловались лекторы, что мало народа посещает их лекции.
Из разных местных сел и деревень селькоры сообщали, что справляют крестьяне престольные праздники с размахом, напиваются со священником. Докладывают, что в д. Колосарь нет попа, так крестьяне сами собираются в часовне и «горланят» церковные напевы до поздней ночи; в д. Подмонастырская Слобода девушки и замужние крестьянки «прямо хотят слиться с церковью - читают каноны да псалтири. Аж, на всю деревню слышно. А «отче наш» так запузыривают /именно такими словами в газете/. Сообщают, что в д. Чернавино поп ходит по деревне и собирает хлеб, так надо запретить ему давать. Сообщали, что в д. Чаплино прихожане по просьбе попа наняли рабочих, чтобы починить покосившуюся колокольню, а надо совсем церковь закрыть и сделать в ней клуб. (напомню, подписи – селькор, собкор).
Все раздраженной сообщения, даже писалась неправда, все злее слова… как будто наматывался большой ком недоброго – и скоро покатиться, сметая людские судьбы…